“Алый знак доблести” (в мультфильме название звучит как “Красная кокарда отваги”) – роман американского писателя Стивена Крэйна (Stephan Crane, 1871—1900).

Стивен был младшим из четырнадцати детей методистского священника, который скончался, когда мальчику не было еще и девяти лет. После школы он проучился менее двух лет в колледже и в 1890 году отправился в Нью-Йорк, где начал свою литературную карьеру. Он приступил к работе журналиста на вольных хлебах, каковое занятие нельзя было назвать чересчур прибыльным. До самой смерти писатель жил если не в крайней нужде, то в очень стесненных обстоятельствах. Хотя в 1891 г. первые его репортажи и социальные очерки начали появляться в прессе, в течение целых пяти лет нью-йоркской жизни Крэйн буквально перебивался с хлеба на воду. Даже обретя известность по всей Америке, Крэйн жил в нью-йоркских трущобах, общался исключительно с посетителями дешевых баров, нищими и проститутками, чем вызывал немалое общественное негодование. Не раз, принимая за бродягу, его избивала полиция. Его первый роман “Maggie, a Girl of the Streets” (Мэгги, девушка с улицы) сначала [1893] был напечатан для тесного кружка друзей и только в 1896 стал доступен читающей публике. В 1895 вышел сборник стихов Крэйна “The Black Ridders and other Lines” (Черные всадники и др.) и известнейший из его романов “The Red Badge of Courage, an Episode of the American Civil War” (“Алый знак доблести. Эпизод из гражданской войны в Америке”). Этими произведениями вполне определился писательский облик Крэйна, типичного мелкобуржуазного интеллигента, увлеченного упадочническими настроениями. В лице Крэйна американский модернизм имел одного из своих ярких выразителей: романтик по темпераменту, он занялся большими социальными проблемами под влиянием чтения Л. Толстого, пацифистскую проповедь которого он сочетал с тематикой Амброза Бирса; так, в результате получилась фантастика “ужасов войны”, которой Крэйн никогда не видел.

В 1897 г. Стивен Крэйн женился на владелице одного из местных публичных домов. Этот поступок возмутил нью-йоркскую общественность, поставив Крэйна в условия отщепенца. Возможно, именно это вытолкнуло его из Америки и сподвигло на скитания. Когда вспыхнула очередная война на Балканах, Крэйн отправился корреспондентом на театр военных действий, пролежал, однако, в госпитале в Афинах всю кампанию и писал свои корреспонденции так же, как писал книги о войне, следуя своему воображению. Затем он надолго осел в Лондоне, а после того война между Испанией и США увлекла его на Кубу. После этой поездки Крэйн вскоре умер от туберкулеза.

Все написанное Крэйном связано с темой войны и страданий, которые он рисует напряженно и болезненно, соответственно пессимистическому восприятию жизни, трагически преломлявшейся в его психике “декадента”. Талант свой Крэйн питал этой тематикой, но не имел сил развернуть ее в большой форме. Поэтому он сильнее в новелле, ставшей модной в ту эпоху “short story”, чем в романах, которые у него “новеллистичны”, выдают слабость автора перед трудностями большой формы и не блещут глубиной социологического анализа. Поэтому в настоящее время они совсем забыты, кроме разве “The Red Badge of Courage”, “George's Mother” (Мать Джорджа, 1896), “Active Service” (На действительной службе, 1899); новеллы же читаются и переводятся и поныне.

Теперь: что же имеет в виду мистер О`Нил, говоря о Трусливом Льве и словах, произносимых им? Он цитирует довоенный американский фильм по “Волшебнику страны Оз”, где Лев, мечтавший заполучить храбрость, пел “If I only had the noive?”. Последнее слово – это слово “nerve”, произнесенное с бруклинским акцентом, с которым Лев говорил в фильме. Стало быть, получается: “О, если бы у меня бы у меня была храбрость!”. Очевидно, мистер О`Нил хотел сказать следующее: Крэйн, никогда не воевавший и ведший, скажем так, люмпен-богемный образ жизни, комплексовал по поводу того, что “не нюхал пороху”, и избывал свой комплекс в книгах о различных битвах, в которых не бывал. А по собственной инициативе попадая на войну, он отлеживался в госпитале в тылу. Это мотив трусости, тылового эгоизма пополам с горделивыми мечтами о подвиге. В русской литературе тоже есть такой персонаж – это Маяковский, в период первой мировой войны откосивший от призыва, что не мешало ему писать поэмы об “ужасах войны” и даже заявлять, что лишь он способен достоверно изображать “всемирнейшую мясорубку”.

Но, спрашивается, почему О`Нилу не сказать было проще: “Теперь, прочитав название книги, давайте для дальнейших рассуждений введем термин комплекс Трусливого Льва?”. Дело в том, что это обеднило бы образ. То, что он цитирует не книжку, а еще довоенный, морально устаревший детский мюзикл, усиливает мотив инфантильности, жалкой трогательности. Крэйн смешон в своих попытках быть брутальным, как смешон картавящий плюшевый лев, выпрашивающий храбрость у великого чародея. Словом, О`Нил выдал великолепную аллюзию, и, посмеявшись ей сам в одиночестве, сказал “Ох...” – потому что никто в классе ее не понял, что и неудивительно. Полагаю, что и Дарья не поняла – в противном случае отпустила бы, по своему обыкновению, какую-нибудь мрачную остроту, сохраняя каменное лицо.

Напоследок скажем, что в мультфильме эта фраза О`Нила переведена непонятнейшим образом: “Кто еще, кроме меня, слышит в голове звуки Марсельезы, исполняемой тысячами голосов?” Я не могу придумать ни малейшего оправдания этой отсебятине. Ну хорошо, в России вряд ли многие смотрели “Волшебника страны Оз” в оригинале, но советский римейк книжки (“Волшебник Изумрудного города”) читали абсолютно все! Тонкая ирония О`Нила была бы вполне понятна, даже если бы перевод был абсолютно аутентичным: скажем, если бы, вместо бруклинского говора, дублер О`Нила заставил Льва картавить или гнусавить. Слушайте, что получается: “Кто еще, кроме меня, слышит в голове просьбу Трусливого Льва: Я бы хотел поп’госить у Вас х’габ’гость...” Так я и перевел вверху страницы.

Ну и наконец, при чем тут Марсельеза, если книга о гражданской войне в Америке?

P.S. Уже неоднократно отметив в переводе “Дарьи” на русский язык фактические ошибки в своей области, иногда необъяснимого свойства, всё же хочу хоть раз отметить, что их, во-первых, мало, во-вторых, других ошибок почти нет. Перевод, предложенный нам российским MTV, превосходен и по качеству и текста, и подбора голосов, и эмоциональной точности. Достаточно послушать непредвзято, и становится ясно, что русские актеры говорят почти теми же голосами, абсолютно с той же интонацией и практически то же самое по смыслу, что и американские.

--------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

“Государь” – главная книга Никколо Макиавелли, флорентийского писателя и дипломата (1469-1527). Выступал сторонником сильной государственной власти, допуская в случае необходимости использование любых средств для её укрепления. Считается проповедником безудержной, беспринципной автократии в таком качестве обычно и упоминается, хотя это расхожее мнение основано на произвольно выдираемых из контекста “Государя” цитатах. Но и фактически, “Государь” очень жесткая книга, трактующая о том, что в политике цель оправдывает средства. Существуют два способа действия для достижения целей: путь закона и путь насилия. Первый способ — способ человеческий, второй — диких животных. Государи должны уметь пользоваться обоими способами. Но, при рассмотрении форм государственного устройства он отдает предпочтение республике, а не монархии. Единовластие необходимо при создании и реформировании государств, а республиканское правление является лучшим для поддержания государственной власти.

Биография о очерк трудов Макиавелли

Н.Макиавелли “Государь”