Какой же мы сделаем вывод? Когда я начинал эту работу, мне казалось, что круг чтения Дарьи будет академически-образцовым. Думалось, что свойственные Дарье порядок в мозгу, нравственность и постмодернистский юмор не обошлись без благотворного влияния систематического чтения. Однако, как видно, ее книжный мир – это “школьная программа плюс”, т.е. обязательный минимум американской школы, усиленный внеклассным чтением в виде некоторых поп-интеллектуальных писаний (как Оруэлл или Камю). Среди них она, конечно, выбирает книги, трактующие скорее об ужасе существования, нежели о радости такового. Когда же разговор заходит о серьезных, главных вещах – скажем, о Гомере, об Овидии или о Канте – Дарья судит неверно, поверхностно или просто отмалчивается. Ее начитанность того же порядка, что у книголюбивого отечественного школьника, успешно освоившего обязательную школьную программу и почитавший сверх нее Булгакова и Зюскинда, но не осилившего сгоряча взятых в городской библиотеке Данте и Сервантеса.

Но, как было сказано выше, мозги у Дарьи на месте, идеалы на высоте, остроумие в расцвете. Было бы гораздо скучнее, если бы она, на поверку, разговаривала всего лишь штампами и цитатами. Старый мудрый человек за кадром, создатель мира Дарьи, с улыбкой наблюдающий, как жизнь строит и обламывает “железную Дарью” образца первых серий, позаботился о том, чтобы его героиня была интеллектуально состоятельна сама по себе, независимо от того, что она читает после школы. А Овидий – ну что Овидий? Прочитает и Овидия. Была бы человек хороший, остальное приложится. Думаю, что это и было главной мыслью старого мудрого человека за кадром.