Виктор Гюго – один из величайших эпиков европейской литературы. Его романы представляют собой полотна, на которых жизнь людей, как правило, рядовых (в диапазоне от криминального дна до среднего достатка) искусно вписаны в события истории, зачастую ординарные, но под пером гениального Гюго превращающиеся в грандиозные. Именно поэтому я сравнил его в другой заметке на этом же сайте с Гомером – великий грек создал свою Илиаду на материале незаметной войны, которая наверняка была подобна десятку таких же, ведшихся в те же годы по всей греческой Ойкумене. И только Гюго мог (в “Тружениках моря”) превратить описание процесса снятия корабля с мели в захватывающее действо, триумф человеческого techne и разума над слепыми силами природы.

Не удержусь от аналогии с известным фильмом – в том, как Гюго укладывает судьбу человека, живущего своей жизнью и не помышляющего о бессмертии и величии, в ход истории, встающей в зависимость от его поступков, видно огромное сходство с фильмом “Форрест Гамп”, в котором простак, казалось бы, плывущий по течению, оказывается тем стержнем, вокруг которого вращается мир, причем именно к делам этого простака сводятся, как оказывается, все его знаменательные проявления.

“Отверженные” – крупнейший и, безусловно, лучший роман Гюго. Он повествует, в основном, о людях социального дна Франции в ее наиболее бурную эпоху (ровно такую, о которой Николай Глазков сказал: “Чем столетье интересней для историка, тем для современника печальнее”). Он читается легко, но русского читателя может отпугнуть необычная манера писателя делать огромные отступления по косвенным вопросам. Так, когда Жан Вальжан, выносящий с баррикад раненого Мариуса, скрывается в канализации Парижа, Гюго прорывает на целую главу, в которой описывается история парижских сточных канав. Причем и там он эпичен (так, в числе прочего, он упоминает, что труп Марата был сброшен в канализацию завернутым в простыню и клок этой простыни много лет спустя нашли на крюке, торчащем в стене тоннеля) и по-жюльверновски точен в цифрах и фактах.

Кроме того, роман нарезан на главы не по хронологическому принципу, а по героям – один человек дает автору материал для одной главы или части книги. Естественно, события пересекаются, сходятся в фокусе и расходятся вновь, люди оказываются неожиданным образом связаны канвой происходящего – что, вкупе с отступлениями, придает роману сложно-рекурсивный характер. Если читатель продерется сквозь богатую композицию творения Гюго, то оно рискует стать его любимой книгой, каковой, кстати, она была у меня в течение некоторого времени.

Гюго издавался на русском языке невероятно обильно, найти его собрание сочинений не представляет ни малейшего труда.

Биография Виктора Гюго

Виктор Гюго на lib.ru

-----------------------------------------------------------------------------------------------------

На книге, которую читает Дарья, можно разглядеть заглавие “Nausea” – это “Тошнота” Сартра.

Жан-Поль Сартр – философ, экзистинционалист и писатель. Родился 21 июня 1905 года в Париже. Он был единственным ребенком Жана Батиста Сартра, морского инженера, который умер от тропической лихорадки, когда мальчику не исполнилось и года, и Анн-Мари Сартр, урожденной Швейцер, — она происходила из семьи известных эльзасских ученых и была двоюродной сестрой Альберта Швейцера. Дед мальчика, профессор Шарль Швейцер, филолог-германист, основал в Париже институт современного языка.

Окончив Эколь Нормаль, Сартр несколько лет преподавал философию в одном из лицеев Гавра. В 1933—1934 гг. стажировался в Германии, по возвращении во Францию занимался в Париже преподавательской деятельностью.

В конце 30-х Сартр написал свои первые крупные произведения, в том числе четыре психологических по своему содержанию труда о природе явлений и работе сознания. Еще будучи преподавателем в Гавре, Сартр написал “Тошноту” — свой первый и наиболее удачный роман, опубликованный в 1938 году. В это же время в “Новом французском обозрении” печатается его новелла “Стена”. Оба произведения становятся во Франции книгами года.

“Тошнота” представляет собой дневник Антуана Рокентена, который, работая над биографией деятеля ХVIII века, проникается абсурдностью существования. Будучи не в состоянии обрести веру, воздействовать на окружающую действительность, Рокентен испытывает чувство тошноты; в финале герой приходит к заключению, что если он хочет сделать свое существование осмысленным, то должен написать роман. Творчество — единственное занятие, имеющее, по мнению Сартра в ту пору, хоть какой-то смысл.

В годы Второй мировой войны Сартр из-за дефекта зрения (он был практически слеп на один глаз) не попал в действующую армию, но служил в метеорологическом корпусе. После захвата Франции нацистами он проводит некоторое время в концлагере для военнопленных, но уже в 1941 году его отпускают (какую опасность может представлять полуслепой метеоролог?), и он возвращается к литературной и преподавательской деятельности.

Основными произведениями этой поры стали пьеса “За запертой дверью” и объемный труд “Бытие и ничто”, успех которых позволил Сартру оставить преподавание и целиком посвятить себя философствованию.

Пьеса “За запертой дверью” представляет собой беседу трех персонажей в преисподней; смысл этой беседы сводится к тому, что, выражаясь языком экзистенциализма, существование предшествует сущности, а характер человека формируется посредством совершения определенных действий: человек-герой по своей сути окажется трусом, если в решающий, “экзистенциальный” момент смалодушничает. Большинство людей, считал Сартр, воспринимают себя такими, какими воспринимают их окружающие. Как заметил один из действующих лиц пьесы: “Ад — это другие”.

В главном труде Сартра “Бытие и ничто”, ставшем библией молодых французских интеллектуалов, проводится мысль о том, что сознания как такового нет, ибо нет просто сознания, “чистого сознания”, есть лишь осознание внешнего мира, вещей вокруг нас. Люди отвечают за свои действия только перед самими собой, ибо каждое действие обладает определенной ценностью — вне зависимости от того, отдают себе люди в этом отчет или нет.

В 1964 году он был удостоен Нобелевской премии по литературе “за богатое идеями, пронизанное духом свободы и поисками истины творчество, оказавшее огромное влияние на наше время”. Сославшись на то, что он “не желает, чтобы его превращали в общественный институт”, и опасаясь, что статус нобелевского лауреата только помешает его радикальной политической деятельности, Сартр от премии отказался.

В последние годы жизни Сартр почти ослеп из-за глаукомы; писать он больше не мог и вместо этого давал многочисленные интервью, обсуждал политические события с друзьями.

Сартр умер 15 апреля 1980 года.

Официальных похорон не было. Незадолго до смерти Сартр сам попросил об этом. Превыше всего он ценил искренность, и пафос парадных некрологов и эпитафий ему претил. Похоронную процессию составили лишь близкие покойного. Однако по мере того как процессия двигалась по левобережному Парижу, мимо любимых мест мыслителя, к ней стихийно присоединились 50 тысяч человек. Так ни до, ни пока что после не хоронили ни одного гуманитарного мыслителя.

Некрологи, разумеется, все-таки появились. Так, газета “Монд” написала: “Ни один французский интеллектуал ХХ века, ни один лауреат Нобелевской премии не оказал такого глубокого, длительного и всеобъемлющего влияния на общественную мысль, как Сартр”.

Ж.П.Сартр. Тошнота

-----------------------------------------------------------------------------------------------------

Про Марка Твена я уже написал всё, что мог и хотел, в заметке к серии 301. Здесь лишь замечу, что из книг Марка Твена, входящих в “золотой фонд детского чтения”, “Приключения Гекльберри Финна” – самая сложная и недетская. В ней, в отличие от “Тома Сойера”, “Принца и нищего”, очень многое в сюжете строится на мелкой, но изощренной интриге, о смысле которой читателю приходится догадываться по фигурам умолчания в речи героев. Учитывая, что я в детстве, бывало, считал реплики в длиннющих диалогах героев на первый-второй, чтобы вообще уразуметь, кто говорит что – то понятно, что для ребенка мотивы твеновских жуликов и раскладывание их слов на то, что они говорят, что они думают и что они хотели бы, чтобы думали, что они думают, становится неприподъемной задачей. Должен признаться, что я, взрослый человек с высшим физико-техническим образованием, недавно перечитывал “Гекльберри” и некоторые места пропускал не вникая, как и в детстве.

Марк Твен. Приключения Гекльберри Финна